Два дела о взыскании с России компенсации в пользу экс-акционеров нефтяной компании «ЮКОС» обострили споры о роли и полномочиях международных арбитражей, национальных государственных судов и даже конституционной Фемиды, передает ИА РАПСИ.

В июле 2014 года Постоянная палата третейского суда (ППТС) в Гааге присудила владельцам обанкроченной российскими властями компании «ЮКОС» 50 млрд долларов. Решение о взыскании еще 1,86 млрд евро тогда же принял Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Наша страна не признала эти решения. «Москва будет использовать все правовые возможности для отстаивания своих интересов», – заявил глава МИД РФ Сергей Лавров. Министр юстиции Александр Коновалов оказался менее дипломатичным: «Россия примет к сведению призыв Комитета министров Совета Европы выплатить в срок 1,86 миллиарда евро, присужденных ЕСПЧ акционерам ЮКОСа, но поступит так, как посчитает нужным», – констатировал министр.

После драки кулаками не машут

Представляющие государство адвокаты оспорили решение ППТС в национальном суде Голландии. И 20 апреля этого года их жалоба была удовлетворена – Окружной суд Гааги пришел к выводу, что арбитраж не имел надлежащей компетенции для рассмотрения поданного акционерами заявления.

Это решение вызвало спор экспертов – участников Петербургского международного юридического форума (ПМЮФ). «Вопрос принципиальный: может ли суд национальной юрисдикции отменять решение международного арбитража? – говорит королевский адвокат Майкл Свейнстон. – Некоторые считают, что вопрос юрисдикции нужно оставлять на усмотрение самих арбитров. Но вряд ли они будут «пилить сук, на котором сидят». Поэтому налицо необходимость контроля со стороны».

Выяснилось, что единых принципов соотношения полномочий третейских и национальных судов не существует, а нормы действующей уже почти 60 лет Нью-Йоркской конвенции толкуются неоднозначно. Более-менее логичный ответ закреплен в так называемом законе ЮНСИТРАЛ (рекомендациях специальной комиссии ООН): заявление об отсутствии у арбитражного суда соответствующей компетенции может быть сделано не позднее представления возражений по иску. То есть каждая сторона должна заранее определиться с доверием к третейскому суду, а не «махать кулаками после драки».

Такое толкование должно исключить возможность пересмотра дела «ЮКОСа». Ведь даже в государственной компании «Роснефть», которой отошли активы опального концерна, признают, что между принятием решения о юрисдикции и вынесением окончательного решения прошло шесть-семь лет. «Можно было оспорить решение о юрисдикции, стороны потратили огромное количество времени и средств на это разбирательство», – говорит юрист департамента судебной практики «Роснефти» Никита Соколов. «Я не понимаю, почему решение о юрисдикции не было оспорено сразу», – подчеркивает судья Дубайского международного финансового центра Дэвид Стил.

Однако есть и иные точки зрения. Так, председатель Международного арбитражного центра Гонконга Тереза Ченг убеждена, что национальные суды вправе отменять даже решения арбитража по существу. «Национальные суды должны иметь окончательное право голоса, чтобы третейские не присвоили себе полномочия. Ведь человек по природе способен на всяческие уловки и может обнаружить спор там, где его нет. Это подрывает все устои международного арбитража и может поколебать доверие к этим институтам», – полагает она.

Читать далее

Поделиться новостью в социальной сети: