По традиции выкладываю информацию о делах, переданных на пересмотр в экономическую коллегию Верховного суда (ВС) РФ. На этот раз прошлая неделя, в которую принимались определения о передаче, была довольно давно — в прошлом году. Это была последняя рабочая неделя 2015 года. Несмотря на приближение праздников, активность судей с точки зрения передачи дел не снизилась. Всего было передано восемь дел, которые помогли найти редакторы Закон.ру Гуля Исмагилова и Юля Буйная. В конце поста — список переданных дел. Я остановлюсь на двух из них. 

Приводит ли участие в третейском споре к эстопелю в вопросе об оспаривании третейского соглашения? 

В результате реформы Гражданского кодекса (ГК) в нем появилось нескольких примеров эстопеля - конструкции, которая, в общих чертах, препятствует непоследовательному поведению участников оборота. Суды пока только нащупывают то, как правильно применять эти нормы. Дело № А 41-71697/2014, переданное на пересмотр судьей Натальей Павловой, интересно тем, что в нем предлагается применить одну из норм об эстопеле (п. 5 ст. 166 ГК) к случаю оспаривания третейского соглашения. Эта норма запрещает ссылаться на недействительность сделки той стороне, которая своим поведением после заключения сделки давала другим основания считать, что сделка действительна. 

Спор идет о приведении в исполнение решения третейского суда при ООО «Юридическая служба города». Он взыскал с ООО «Управляющая компания “Эксперт”» в пользу МУП «Ижводоканал» 1,3 млн руб. задолженности за воду и коммунальные услуги. Суды трех инстанций отменили это решение. Причиной стало отсутствие полномочий на передачу споров в третейский суд у лица, подписавшего договор с третейской оговоркой со стороны управляющей компании. Однако в этой части выводы судов соответствуют сложившейся практике, отмечается в определении о передаче дела в ВС. Если специального полномочия на заключение третейского соглашения нет, то представитель не может его подписывать. 

Дело передано в ВС, чтобы «протестировать» другой аргумент «Ижводоканала» — о том, что своим последующим поведением управляющая компания допустила эстопель по п. 5 ст. 166 ГК. Она участвовала в разбирательстве в третейском суде, тем самым признав его юрисдикцию. В принципе, такой довод часто используется против попыток оспорить результаты третейского разбирательства проигравшей стороной. Однако, похоже, впервые нормативным основанием для него предлагают считать п. 5 ст. 166 ГК. 

ВС рассмотрит это дело 24 февраля.

Как долго бывший директор должен хранить документы общества? Какой астрент установить за отказ их передавать?

При вступлении в должность директора ООО «Унисам-6 “Каравай”» в конце 2011 года Павел Тюков получил от бывшего директора по акту-приема-передачи бухгалтерские документы за период с 2005 года. Однако через полтора года при уходе с должности он документы не вернул. Компания обратилась в суд с требованием о возврате документов (дело № А33-16565/2014). Суд первой инстанции иск удовлетворил полностью и назначил астрент за непередачу документов в 10-дневный срок — 10 тыс. руб. за каждый день просрочки. Однако апелляционный суд, поддержанный кассацией, постановил вернуть только документы, начиная с 2010 года, а астрент снизил до 100 руб. в сутки, ограничив его общую сумму 50 тыс. руб. Теперь дело передано на пересмотр в ВС. 

Дело кажется интересным, в первую очередь, тем, что показывает некоторую неопределенность обязанности директора вернуть документы компании, которую он возглавляет. Суды никак это требование не квалифицируют. Просто исходят из того, что обязанность вернуть документы существует. Сам истец говорит в кассационной жалобе в ВС, что отказ апелляции и кассации возвращать документы старше 2010 года нарушает «право общества распоряжаться всей своей документацией по своему усмотрению». Складывается впечатление, что речь идет о каком-то абсолютном праве компании — видимо, праве собственности. Получается, требование виндикационное. Но тогда возникают проблемы. Директор получал документы как орган юридического лица, то есть они остались во владении организации. Поэтому надо доказывать отдельно, не на основании актов приема-передачи, какими документами завладел директор. Но этого в деле не происходит.

Более верной кажется интерпретация этой обязанности как части гражданско-правовых отношений между лицом, осуществляющим функции директора, и возглавляемой им организацией. Действуя в интересах общества, он должен обеспечить сохранность документации, имевшейся на момент вступления его в должность. Тогда возникает вопрос, а как долго он должен хранить эти документы? И в каких случаях решение об их уничтожении, принятое директором (при условии, что оно в его компетенции), будет правомерным? Апелляция и кассация посчитали, что директор не должен хранить документы дольше, чем предписано Законом о бухучете — пять лет. Поэтому они и не стали истребовать документы старше 2010 года. Но кассационная жалоба, кажется, исходит из того, что этот закон затрагивает иные вопросы и не налагает на общество обязанность уничтожать документы. Получается, мы возвращаемся к проблеме, кто же вправе внутри общества определять судьбу документов, имеющих отношение к его деятельности. Желательно, чтобы ВС дал на него достаточно ясный ответ, пишет "Zakon.ru" 

Поделиться новостью в социальной сети: