В распоряжении L.R оказалась последняя версия концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи. Как следует из документа, адвокатская монополия в России все-таки появится. Грядущие изменения на рынке юруслуг, изменения законодательства и перспективы профессиональных лоббистов комментирует председатель Ассоциации юристов России Владимир ПЛИГИН.

— Владимир Николаевич, расскажите о ходе подготовки концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи. Там действительно предусматривается установление адвокатской монополии?

— В настоящее время разработка проекта концепции завершена. С 2025 года представительство во всех судебных инстанциях будут осуществлять только адвокаты. Кроме того, предлагается только адвокатам и адвокатским образованиям оставить право оказывать юридическую помощь на возмездной основе. Однако и в том и в другом случае сделан ряд исключений. Например, сохранится возможность ведения предпринимательской деятельности по вопросам типового характера, сопряженным с применением права в определенных сферах. Предлагается не распространять положения концепции на штатных юрисконсультов, арбитражных управляющих, законных представителей граждан, близких родственников и так далее.

— АЮР поддерживает идею адвокатской монополии?

— Ассоциация юристов России заинтересована в том, чтобы были достигнуты цели, обозначенные в рамках концепции. Речь идет, в первую очередь, о повышении уровня защиты прав и законных интересов граждан. В этой части мы, несомненно, поддерживаем те предложения, которые содержатся в концепции. Я надеюсь, что она будет утверждена распоряжением правительства РФ. Для начала реализации можно установить адвокатскую монополию для представления интересов в Верховном суде, а также в кассационных и, возможно, апелляционных судах. Но такие решения, безусловно, требуют достижения консенсуса в юридическом сообществе. Со своей стороны могу гарантировать, что АЮР даст оценку проекту концепции и примет участие в мероприятиях по ее обсуждению. Мы также будем активно взаимодействовать с Министерством юстиции РФ на всех стадиях ее рассмотрения и утверждения в правительстве.

— Что можно еще рассказать о концепции? Кстати, тот документ, который есть у нас, – это действительно она?

– Да, это и есть проект. Получился достаточно объемный документ. Авторы углубленно подошли к пониманию проблем, с которыми сталкивается юридическое сообщество, а также внимательно изучили мировой опыт. Так, в концепции представлен краткий обзор, каким образом профессиональные юридические услуги оказываются в странах с развитыми правовыми системами. Приоритетами целей регулирования рынка профессиональных услуг заявлены, прежде всего, соблюдение прав и основных свобод человека и, соответственно, повышение уровня защиты прав и законных интересов граждан и организаций. Мне представляется это крайне важным и принципиальным, учитывая, что только судами ежегодно рассматривается около 30 миллионов дел различных категорий. Исход большинства таких дел кардинально влияет на судьбы людей. Поэтому цена ошибки очень высока, а формальный подход зачастую влечет негативные правовые последствия.

Собственно говоря, основные положения концепции ориентируются на обозначенные приоритеты как на методологическую основу. В документе анализируется российский рынок правовых услуг, представленный профессиональными адвокатами и теми, кто действует в нерегулируемом поле. Конечно, сложно точно определить, сколько всего людей участвует в оказании юридической помощи. Особенно в тех случаях, когда мы имеем дело с нерегулируемой «серой» зоной. Юристы из «серой» зоны находятся в условиях минимального правового регулирования. Они не связаны какими-то этическими категориями, правилами профессиональной этики. В отличие от тех же адвокатов, к которым применяется ряд специальных требований. Понятно, что бывают случаи, когда возникают жалобы на действия адвокатов. И они носят далеко не единичный характер. Но у стороны, интересы которой защищаются, есть представление о том, к кому в таких случаях обращаться за помощью и поддержкой. Существуют ФПА и палаты адвокатов субъектов РФ, которые дают возможность обжаловать не устраивающие стороны решения.

— Сообщалось, что решение по проекту концепции правительство примет уже в середине этого года. У вас есть понимание, когда будет утвержден документ?

— Я не готов говорить о сроках. В любом случае адвокатская монополия — это не дело завтрашнего дня. В концепции прописана определенная этапность реформы юридической отрасли. Очевидно, что многие проблемы невозможно решить одномоментно. Необходимо создать дополнительные условия для того, чтобы юристы имели возможность сдать экзамены по упрощенной процедуре и поступить в адвокатуру. Кроме того, предлагаются существенные изменения по совершенствованию законодательства об адвокатуре, которые расширили бы количество организационно-правовых форм, в которых может работать адвокатура. Давали бы возможность адвокатам работать по трудовому договору. Выстраивали бы новые взаимоотношения в рамках юридического бюро. Предусматривается максимально комфортный переходный период для вступления в адвокатуру юристов, не обладающих статусом адвоката. А также для транзита существующих юридических фирм в адвокатские образования.

— Вы упомянули о необходимости совершенствования законодательства в целях реализации положений концепции. В связи с этим как вы оцениваете принятые недавно поправки в закон об адвокатуре? В профессиональном сообществе они вызвали, скажем так, неоднозначную реакцию…

— Инициаторами этих изменений стали сами адвокаты. Говорят о том, что это было сделано с подачи руководства адвокатских палат. Это не так. Начнем с того, что очень длительный период в закон об адвокатуре не вносились изменения. Было важно добиться привычки работать в соответствии с ним, и она родилась. В какой-то момент настало время внедрять более гибкие механизмы, связанные с организацией адвокатской работы. Наконец, решился принципиальный для адвокатов вопрос, связанный с легализацией гонорара успеха. Мне кажется, что это решение поддержано всем профессиональным сообществом. Такой механизм обеспечивает прозрачность деятельности адвокатов, позволяет избегать рисков. Например, таких как обвинение в мошенничестве.

Деликатным вопросом стало положение о запрете на судебное представительство лицам, лишенным адвокатского статуса по неблаговидным причинам. Например, за нарушение кодекса профессиональной этики. Но, во-первых, эта норма давно уже работает в случае с уголовными адвокатами. А во-вторых, поверьте, лишение статуса в ходе дисциплинарного производства — это достаточно редкое явление в адвокатском сообществе. И применяется только в самых крайних случаях. Это либо вопиющий совершенно непрофессионализм, либо предательство клиента. Что-то явно из ряда вон выходящее! Например, на практике встречались случаи, когда адвокаты создавали с подзащитными совместные предприятия. Приведу такую статистику. Ежегодно квалифкомиссиями адвокатских палат рассматривается около пяти тысяч дисциплинарных производств. По их итогам лишаются адвокатского статуса в среднем 300 человек. Примерно 120 из них обжалуют решение в суде. Удовлетворяется только 20–25 жалоб. И есть, судя по всему, примерно 1000 человек, которые не удовлетворены этой нормой закона.

— В свое время журнал «Форбс» включил вас в топ рейтинга самых влиятельных депутатов-лоббистов. Вы также известны как сторонник легализации законодательного консалтинга. Почему, по вашему мнению, в стране до сих пор не принят соответствующий закон?

— Слово «лоббизм» в нашей стране практически приравняли к понятию «раздача взяток». Но я считаю, что лоббистская деятельность крайне важна. Закон о лоббировании в свое время даже включили в программу, связанную с противодействием коррупции. Если ты имеешь дело с профессиональным лоббистом, у которого есть знания и который может составить представление о решении того или иного вопроса в конкретной области, — это всегда очень важно. Либо законодатель, если мы говорим о лоббировании на уровне законодательства, сам должен быть профессиональным специалистом. Либо он все равно должен пользоваться мнением экспертов, заинтересованных групп. Это же нормальный процесс выравнивания интересов в обществе. С другой стороны — это столкновение интересов. И если оно реально дает какое-то решение, которое проводится в соответствии с действующими конституционными процедурами, — это хорошо. Общество — это склеивание интересов. Поэтому я считаю, что мы должны такую деятельность легализовать. Она интересна. Понятно, что я здесь рисую образ идеального лоббиста. Ряд лоббистов не заинтересованы в регулировании этой деятельности. Им комфортно в «серой» зоне, где нет обязательств ни отчитываться, ни платить налоги.

— А есть ли какие-то подвижки в вопросе легализации?

— Эта тема будет обсуждаться на Петербургском юридическом форуме в текущем году. Мы проведем отдельный круглый стол. Посмотрим, какой будет отклик.

— Президент по итогам заседания Совета по развитию гражданского общества (СПЧ) рекомендовал Верховному суду РФ рассмотреть вопрос о расширении составов преступлений, дела о которых подсудны присяжным. Глава ВС на днях заявил, что компетенцию судов присяжных можно распространить на все категории особо тяжких дел и «предпринимательские» статьи УК, если в них нет гостайны. Как вы относитесь к усилению роли присяжных?

— Первое. Если вырастет число составов, которые передаются судам присяжных, — это даст очень высокий профилактический эффект. Доверие к судам присяжных высоко, они очень часто принимают решение о вынесении оправдательных приговоров. Это, безусловно, сыграет дополнительную роль с точки зрения формирования доверия к суду. И второе. Это сыграет свою положительную роль с точки зрения правового воспитания общества в целом. Но вместе с тем нужно понимать, что будет много сложностей. А в целом ряде случаев даже само формирование коллегии присяжных может вызывать определенные вопросы. У меня были консультации по одной из территорий. Там все так или иначе связаны родственными или личными отношениями. Поэтому ты не можешь сформировать коллегию, которая могла бы занять объективную позицию. В целом ряде субъектов есть собственные исторические, национальные и прочие традиции. Например, там четвероюродный брат все равно считается братом. В этом случае теоретически можно передавать дела судам присяжных в других регионах. Но это тоже довольно большая проблема. Поэтому, конечно, нужно поднимать позитивные вещи из практики. И смотреть, каким образом это развивать.

https://legal.report/vladimir-pligin-s-2025-goda-v-rossii-planiruetsja-advokatskaja-monopolija/

Поделиться новостью в социальной сети: